Чому в одних і тих же умовах, в приблизно однакових життєвих обставинах, одні люди хворіють на рак, а інші ні?

Навряд чи можна знайти сучасну людину, у якої ні один родич або знайомий ніколи не хворів на рак.

Але чому в одних і тих же умовах, в приблизно однакових життєвих обставинах, одні люди хворіють на рак, а інші ні?

І чому, захворівши, одні видужують, а інші помирають від рецидиву хвороби?

Кандидат медичних наук, лікар-психотерапевт і терапевт, психоонколог Владислав Матреніцький стверджує, що рак відноситься до психосоматичних хвороб і причину його потрібно шукати в психологічному стані людини, який веде до дистресу (деструктивному стресу), пише Катерина Тищенко, повідомляють Патріоти України.

В недавно вышедшей книге ученого "Канцерогенный ум" собрано множество исследований на эту тему. В книге цитируется почти 2 тысячи источников, один только список использованной литературы составляет 70 страниц.

Кандидат медицинских наук, врач-психотерапевт и терапевт, психоонколог Владислав Матреницкий утверждает, что рак относится к психосоматическим болезням и причину его нужно искать в психологическом состоянии человека

Оказывается, на Западе давно уже проводились эксперименты, которые доказали эффективность психологической работы и духовных практик в лечении рака, а не только в облегчении страданий больных.

Онкологи и органы здравоохранения в США (Комитет института медицины) и Европе (Центральноевропейская группа сотрудничества) официально рекомендовали воздействовать на психологический дистресс при лечении онкологических пациентов.

Американское общество клинической онкологии совместно с Национальной образовательной онкологической сетью выработали директиву о том, что все пациенты должны быть обследованы на дистресс.

В то же время, в Украине о психоонкологии (или онкопсихологии) пока почти ничего не известно ни врачам, ни пациентам. Онкологическим больным практически не предоставляется даже помощь психологов широкого профиля, не говоря уже о специалистах в этой конкретной области.

"Украинская правда. Жизнь" поговорила с Владиславом Матреницким, который сертифицирован в качестве трансперсонального психотерапевта европейского регистра ассоциацией EUROTAS (Вена), о том, кто больше всего предрасположен к раку, что делать тем, кто заболел сам или у кого болеют дети, и как избежать рецидива заболевания.

– В чем разница между психоонкологией и онкопсихологией?

– По большому счету, это одно и то же. Зарубежом используется термин "психоонкология", а здесь сложилось понятие "онкопсихология".

С моей точки зрения, здесь есть разница, потому что онкопсихология больше предполагает работу психолога. И на постсоветском пространстве она рассматривается скорее как психологическая помощь человеку справиться с трудным периодом заболевания – поддержать, решить вопрос с депрессией, с последствиями заболевания.

Зарубежом это тоже присутствует, но там пошли вперед, там психоонкология рассматривается, в том числе, как возможность прямого воздействия на заболевание.

– На Западе официальная медицина признает, что какие-то психологические факторы являются причиной рака?

– Там, так же, как и у нас, есть и сторонники, и противники такого подхода.

Но у нас исследования на эту тему прекратились в 70-80-х годах, а там они продолжались. Поэтому информированность и пациентов, и специалистов гораздо больше. Там больше принятия возможности того, что психоонколог может реально оказывать большую помощь.

Однако то, что касается непосредственного воздействия через психику на тело, больше носит экспериментальный характер.

Воздействие на тело через психику пока носит экспериментальный характер. Фото lisafx/Depositphotos

Известно с пару десятоков исследований, которые проводили в достаточно серьезных уважаемых центрах, когда набирали контрольную и опытную группу, и опытным группам предлагались различные программы, в которые включались и разные виды психотерапии, и занятия медитацией, йогой или цигун, в разных соотношениях.

Эти исследования сопровождались либо исследованием психологических параметров, либо, в наиболее оптимальных вариантах, еще исследованием молекулярно-биологических процессов (например, того, как меняются воспалительные процессы, активность иммунитета или поведение раковых клеток).

Большинство этих экспериментальных программ доказали свою эффективность.

Я думаю, что мы находимся на этапе, когда идет накопление этих доказательств. Давайте дождемся, когда этих исследований наберется достаточно, чтобы их можно было внедрять в общую практику.

– Вы обучались психоонкологии в Европейском центре Саймонтона. Что это за центр?

– В России издано 3 или 4 переводных бестселлера по психоонкологии. Книга Саймонтонов "Возвращение к здоровью", опубликованная в 70-х годах в США, была одной из первых.

Онколог Карл Саймонтон и его жена-психолог Стефани вместе провели первый эксперимент в работе с терминальными раковыми пациентами, чей прогнозируемый срок жизни был около года.

Из 159 пациентов 19% полностью избавились от заболевания, у 22% рак замедлил развитие, а остальные пациенты в среднем прожили вдвое больше предполагаемого срока. Потом подобные эксперименты неоднократно проводили другие ученые.

Саймонтоны открыли свой центр и стали проводить обучающие программы. Постепенно их стали приглашать в разные страны. В итоге, в Германии был открыт Европейский центр Саймонтона.

– Они используют какие-то восточные практики?

– Не совсем. Хотя там есть элементы медитации и шаманских практик. Саймонтоны использовали методики работы с подсознанием, которые изучала одна из их коллег, антрополог.

Она разработала адаптированную методику, использующую трансовое состояние для того, чтобы войти в контакт со своим подсознанием и достичь подавленных или вытесненных эмоций.

Существуют обучающие программы для того, чтобы войти в контакт со своим подсознанием и достичь подавленных или вытесненных эмоций. Фото photographee.eu/Depositphotos

– А как подавленные эмоции связаны с раком?

– Когда человек не может пережить травму или решить какую-то тяжелую жизненную ситуацию, то для того, чтобы он не зациклился на ней, у нас есть внутренние предохранители, которые как бы отключают от сознания эту проблему. И человек о ней "забывает".

Но вся загвоздка в том, что нерешенные психологические проблемы не исчезают, а уходят в "нижние этажи" и являются источником постоянного неосознанного психологического стресса.

Это приводит в состояние сверхвозбуждения части лимбической системы и связанных с ней участков мозга. А уже мозг передает эти сигналы на определенные участки тела.

Пока это одна из самых больших загадок в психосоматике – какой орган или система отреагирует на ту или иную проблему. Есть разные гипотезы на эту тему.

Скандально известный немецкий психоонколог Герд Райк Хамер, который создал так называемую Новую германскую медицину, вроде бы на большом количестве исследований доказал, что специфические психологические проблемы связаны с определенными участками мозга, а те в свою очередь связаны с определенными участками в теле.

Условно говоря, если женщина переживает конфликт брошенности, когда от нее уходит партнер, это воздействует на специфический участок мозга, связанный, например, с яичниками.

– Причиной таких серьезных болезней как рак может стать какой-то недавний сильный стресс или давняя причина, например, из детства?

– Из того, что я проанализировал, собрал и систематизировал в книге, получается, что этот процесс имеет несколько стадий.

Прежде всего, это предрасположенность. Она начинает формироваться, в некоторых случаях, еще до рождения человека. Наука эпигенетика, которая исследует влияние внешней среды на активность генов, показала, что если родители переживали много стресса, особенно перед зачатием ребенка, то, когда этот ребенок рождается, он уже больше подвержен стрессам.

Если родители переживали много стресса, особенно перед зачатием ребенка, то, когда этот ребенок рождается, он уже больше подвержен стрессам. Фото focuspocusltd/Depositphotos

Второй момент – как начинается беременность. Не секрет, что многие женщины в первые недели, а то и месяцы сомневаются – оставлять ли ребенка, особенно в наше время, когда брак – не обязательное явление. Есть научные исследования, которые показывают, что плод эти сомнения воспринимает уже как угрозу. Избыток стрессовых гормонов в крови матери тоже ставит свои метки в генах этого формирующегося ребенка.

Потом роды. Один из основателей трансперсональной психологии Станислав Гроф показывал, что то, как прошли роды, накладывает отпечаток на личность человека. Это третий слой.

Теперь еще предположим, что этот ребенок рождается в неблагополучной семье, в которой родители мало что понимают в воспитании ребенка, там постоянные скандалы или ребенок не очень-то желанный. Это может быть эмоциональное пренебрежение, недостаток любви к ребенку или наоборот – гиперопека, сверхконтроль.

Ощущение себя ненужным и нелюбимым приводит к тому, что ребенок начинает автоматически искать, как ему получить любовь родителей или безопасность. Чаще всего это формирует ребенка послушного, гиперправильного, услужливого. Он учится подавлять свои эмоции, особенно негативные. Обычно эти дети – отличники.

Такой тип, подавляющий эмоции, больше всего подвержен раку. Еще психологи прошлого века, когда начали собирать психологические характеристики больных, заметили, что эти люди, в большинстве своем, очень социально приятные – их любят, потому что они покладистые, избегают конфликтов, они не вызывают проблем. Но какой ценой это им дается?

– Чаще всего эти люди несчастливы?

– Да, в глубине души они несчастливы. Но они так научились мимикрировать, что далеко не всегда это осознают. Они сживаются с этим с детства привитым поведением, для них это норма. До тех пор, пока жизнь не начинает закручивать гайки, и эта система защиты не начинает сыпаться.

Тип людей, которые подавляют эмоции, больше всего подвержен раку. Фото kmiragaya/Depositphotos

– Хорошо, но ведь не у всех людей такого типа развивается рак.

– Не у всех. Для того чтобы они сделали следующий шаг к раку, нужно, чтобы что-то их выбило из их панциря.

Вот такой человек, который в детстве недополучил любовь или внимание, вырастает. И для него сверхценность – найти отношения, которые будут эту любовь и внимание компенсировать.

Такие отношения могут быть либо в семье, либо в работе, где он чувствует себя востребованным и получает позитивные эмоции.

И этот условный эмоциональный заместитель – это то, что ему дает возможность нормально жить. Но если эти отношения рушатся (бизнес обанкротится, с работы уволили, муж бросил), то это реактивирует в этом человеке все, что у него было записано с детства.

– То есть, какой-то сильный стресс выступает провокатором?

– Да. То, что у него тлело с детства в подсознании, активируется. Вся проблема этих людей в том, что у них острый стресс не заканчивается, а переходит в хронический. Он становится постоянным разрушителем их организма. Это один вариант – психотравма.

Вторая причина, по которой у предрасположенных к этому людей может развиться рак – это когда у них нет острого стресса или потери, но они попадают в так называемые удушающие отношения.

Например, женщина живет в неблагополучном браке, у нее дети, и она не может вырваться из этих отношений. В силу детской привычки подавлять эмоции у нее нет опыта борьбы, она не понимает, как вырваться. Потребности человека есть, а решения их нет. Тогда возникает хронический стресс. И мы приходим в ту же самую точку – когда стресс достигает очень большого уровня глубины. С этого момента обычно начинается депрессия. Человек переживает состояние беспомощности, безнадежности.

Конечно, выход есть – можно сменить работу, бросить мужа, но в силу особенностей своей личности они не видят этого выхода, они находятся в плену собственной клетки. Очень часто такие люди этого даже не осознают.

Очень часто люди находятся в плену собственной клетки, но этого даже не осознают. Фото masterwilu/Depositphotos

– Получается, у всех онкобольных незадолго до болезни был стресс или депрессия? Или психологические причины – это только один из ряда факторов, которые могут привести к раку?

– Подавляющее большинство онкобольных имеют либо острый, либо хронический психологический провокатор.

Если не брать в расчет генетически обусловленные наследственные случаи, которых не более 5-10% от всех онкозаболеваний, то психологические причины – основные.

В моей книге есть раздел, который показывает с точки зрения молекулярной биологии и биохимии, как состояние хронического стресса, которое в конце концов достигает своего максимума, воздействует на различные системы антираковой защиты: подавляет иммунитет, подавляет систему восстановления ДНК от мутаций, нарушает окислительно-восстановительные системы в мембране клетки. Есть много исследований на эту тему.

У всех нас возникают раковые клетки, но у здорового человека они не приводят к опухоли.

Конечно, мы не берем случай Чернобыля или какого-то отравления канцерогенными химикатами.

Но у среднестатистического человека, только когда хронический стресс настолько ослабляет систему антираковой защиты, что количество этих клеток начинает увеличиваться, постепенно наступает момент, когда эти клетки способны начать образование первичной опухоли.

– А как объяснить то, что раком болеют не только взрослые люди, но и совсем маленькие дети, и даже животные, у которых психическая деятельность очень примитивная?

– Что касается детей, когда я рассказывал о факторах предрасположенности, то, насколько они сильно выражены и насколько сочетаются между собой, и определяет, когда возникнет рак у человека.

Если у ребенка сочетаются все эти факторы, и они сильные – вот вам и рак в раннем возрасте. Если состояние родителей до зачатия, беременность и роды были неблагополучными, защитные системы этого ребенка разбалансировались уже на момент его рождения.

Конечно, ни один родитель не скажет: "Я не очень люблю своего ребенка" или "неправильно воспитываю", особенно когда он заболел. Но многие психотерапевты знают, что если копнуть глубоко, то во многих семьях можно найти, что отношение к ребенку не очень хорошее или неправильное. А ребенок живет любовью. Если ее нет, то и жить незачем.

Владислав Матреницкий: "Ни один родитель не скажет: "Я не очень люблю своего ребенка" или "неправильно воспитываю", особенно когда он заболел. Но многие психотерапевты знают, что во многих семьях можно найти, что отношение к ребенку не очень хорошее или неправильное". Фото Gelpi/Depositphotos

Что касается животных. В дикой природе рак – достаточно редкое явление. В большинстве случаев, в дикой природе он возникает у животных, которые живут в стаях, где возникает ситуация субординации. Ситуации субординации в стаях во многом напоминают человеческие.

– Животные тоже получают стресс?

– Конечно. Если есть какой-то слабый самец, которого вытесняют сильные самцы, который не имеет возможности себе завоевать самку, у него нет стресса? Еще какой.

Если он будет продолжать находиться в таком положении, он обязательно заболеет. Не факт, что именно раком, но заболеет обязательно. А в основном, все проблемы, связанные с раком, возникают в неволе, когда, опять же, получается ситуация неизбегаемого стресса.

Наблюдения за животными начались в лаборатории Павлова, когда они проводили свои исследования на собаках, изучали знаменитые рефлексы с кормлением и слюной. Когда они начали вызывать сбой в механизме кормления, тем самым вызывая искусственную ситуацию невроза, у животных начали появляться спонтанные опухоли.

Ученых это очень заинтересовало. С 40-х до 80-х годов в Советском Союзе проводилось много исследований на эту тему. И только когда начала развиваться крупная фармакология, они остановились.

– Представляю, как на вас набросятся после этого интервью. Тема рака очень болезненна для людей, которые больны или потеряли родственников. А вы фактически говорите, что они сами виноваты. Это очень трудно признать.

– Конечно. Но хотя человек имеет отношение к тому, что у него возникла болезнь, это не его вина, а его беда.

Ведь как человек может быть виновен в том, что его жизнь с детства складывалась так, как она сложилась, что у него было такое детство или что он в силу своего характера не мог избежать хронического стресса?

Действительно, когда я начал выкладывать информацию о книге на онкофорумах, на меня народ ополчился, потому что признать это – значит взять ответственность за происходящее на себя. А гораздо проще переложить ответственность на докторов.

Но люди, которые начинают думать и искать причины происходящего, постепенно понимают, что дело не в каких-то коварных канцерогенах, которые на них набросились.

Люди, которые начинают думать и искать причины происходящего, постепенно понимают, что дело не в каких-то коварных канцерогенах, которые на них набросились. Фото IgorTishenko/Depositphotos

Конечно, для этого нужна смелость. Потому что, если человек всю жизнь блокировал в себе детские страхи или эмоции, а сейчас он и так болен, ему и так плохо, а еще надо повернуться лицом ко всему этому "багажу", который он за собой таскал...

Самому человеку с этим не справиться. Именно для этого нужна налаженная помощь онкопсихологов.

И за такую глубокую работу нельзя браться в момент активного медицинского лечения. Потому что человек в этот момент, особенно во время химиотерапии, не в силах работать с глубокими психологическими проблемами.

Если уже человек прошел лечение, оклемался, и через пару месяцев начинает думать о том, как быть дальше, как предотвратить рецидив, тогда можно.

А рецидив почему получается? Потому что человек ничего не делает для изменения себя, он возвращается в ту же самую среду, в те же условия существования, в те же удушающие отношения или переживает по-прежнему неразрешенные психотравмы. И на стресс от болезни еще накладываются старые стрессы.

– Что тогда человеку делать, если он только узнал свой диагноз? Ведь если он будет заниматься сразу психологией, он потеряет время на лечение.

– Получается, что в момент активного медицинского лечения и нужна помощь классических онкопсихологов, которые поддерживают человека, помогают пройти через стресс, связанный с болезнью и лечением.

А копать глубже надо уже потом, когда физиологическое состояние человека стабилизировалось, когда он немного набрал силы и хочет дальше двигаться, понимать, чем он может себе помочь.

– Если человек узнал себя в вашем описании личности, предрасположенной к раку, что он может сделать, чтобы болезнь не проявилась? Идти к психотерапевту и копать детство?

– Да, нужно пройти по всем этим стадиям, исследовать детство. Изучить, какие в твоей жизни произошли психотравмы, как ты на них отреагировал, есть ли в жизни удушающие обстоятельства, неразрешенные потребности.

Очень часто бывает так, что одна из основных проблем – это то, что человек не может найти себя в жизни. Он принял какую-то вынужденную работу или вынужденные отношения: "Пока так". И это "пока" затягивается. И это чувство негармоничности, пустоты жизни его "съедает".

Хорошо, если у человека есть какое-то хобби, какая-то отдушина, которая может это компенсировать. Но если у человека, кроме телевизора, нет никакого другого хобби, тогда возникает экзистенциальный вакуум, а это один из источников хронического стресса.

– Если раком заболел ребенок, что должны пересмотреть в своей жизни родители?

– Мне кажется, что в момент активного лечения ребенка им тоже не до психологических копаний.

Но часто бывает так, что родители были на грани развода или отношения были не очень, и болезнь ребенка как-то сплачивает семью.

Кстати, психосоматика доказала, что очень часто болезнь ребенка (я подразумеваю не только рак, а и другие психосоматические болезни) происходит как раз тогда, когда отношения между родителями накаляются, и он чувствует опасность развода. Он заболевает, видит, что они прекратили ссориться, занимаются им, и у ребенка формируется вторичная выгода.

Поэтому, если заболел ребенок, родители должны разобраться в своих проблемах: в отношениях между собой, в своем психологическом состоянии.

И все те вопросы, которые относятся к заболевшему человеку, нужно исследовать и родителям заболевшего ребенка: и свое детство, и что происходит в их жизни.

Может быть, нужно ответить себе на вопрос: почему ты в глубине своей души так относишься к своему ребенку? Потому что истерически целовать ребенка, а потом на него кричать – это же тоже источник стресса для него.

– Расскажите о своей работе с онкобольными. Как они менялись, какие результаты вы видели?

– Сначала я больше работал с психосоматическими больными разного профиля.

Потом начали появляться и онкологические больные. Я увидел их сходство и меня это заинтересовало, я начал "копать" в этом направлении, начал применять к ним те же методики работы, что и к психосоматическим больным и увидел, что им это помогает.

Люди чувствовали определенные внутренние изменения. Если до этого человек, как правило, пребывает в состоянии подавленности, связанном с беспросветностью и страхом рецидива болезни, то, когда он осознает все, что в нем произошло, находит ответы, получает доступ к своим замороженным переживаниям и научается с ними работать, исцеляет старые психотравмы, то в человеке пробуждается надежда, "внутренний свет". Когда этот "внутренний свет" пробудился, считайте, что он уже на пути к выздоровлению.

Все, что ему теперь нужно – это изменить определенные поведенческие шаблоны, научиться по-другому реагировать на стрессовые ситуации, успокаивать свой ум.

Люди говорят: "Мое видение изменилось. Я теперь чувствую, что во мне есть потенциал справиться со своими проблемами. Я понимаю, что это всего лишь ситуация в жизни, и я знаю, как с ней справиться". Как только человек начинает видеть перспективу в жизни, ему есть зачем жить.