Погляд на війну з точки зору тимчасових правителів і кон'юнктурників

Бойові дії на Донбасі переступили трирічний рубіж. Специфіка війни на Донбасі в тому, що її юридично ніби як і немає, і за підсумками ніхто нікому нічого винен не буде. Бойові дії, що забрали за оцінками ООН понад 10 тисяч життів, як і раніше іменуються в Україні абревіатурою з явно політичним підтекстом «антитерористична операція» (АТО), розмірковують Патріоти України з посилання на Донбас UA.

И что характерно, каждая из сторон воюет со своим мифическим противником:
Украина с Россией, но при этом дипломатические отношения с соседней страной не разорваны, а война так и не объявлена;
ЛДНР с киевской хунтой и нацистами, однако до сих пор внутренних выборов на подконтрольных территориях не проводят, оставаясь в политическом поле «единой Украины»;
Россия войну на Донбассе называет «внутриукраинским гражданским конфликтом», но при этом в военном плане оказывает поддержку одно стороне, а торговые отношения поддерживает и с самопровозглашенными республиками, и с Украиной.
В международном сообществе каша с дефинициями этого конфликта еще большие. Войну не называют ни российско-украинской (чтобы не драконить Москву), ни гражданской (в угоду Киеву), а ограничиваются абстрактным War in Donbass. Правда, сепаратистов самопровозглашенных республик называют Pro-Russian insurgents, что, собственно, ни у одной из сторон протеста не вызывает. ДНР и ЛНР изначально позиционировали себя как пророссийские образования с конечной целью борьбы – вхождение в состав России.

Некуда бежать

Главный парадокс войны на Донбассе – она бесперспективна для всех ее участников, за исключением разве что ее внешних опосредованных фигурантов. Для США – это один из инструментов давления на Россию, в то время, как для России — это уже инструмент давления на Украину. Но если для Вашингтона украинские издержки сравнительно не затратные, то Москва, подточенная санкциями, на содержание республик ежегодно тратит болезненные для себя 5-6 млрд. долл. в год.
И совсем другая картина вырисовывается у непосредственных участников конфликта. Сторонники ЛДНР, прямо скажем, в 2014-м представляли себе несколько иную промежуточную картину своего восстания по итогам трех лет борьбы. Программа минимум представлялась в проведении красочных референдумов наподобие крымского и торжественного вступления в состав РФ. Программа максимум – расширение территории до границ Новороссии все с тем же итоговым вхождением в состав России.
Но в результате обломились все варианты, а само ЛДНР представляет себой осколок от Донецкой и Луганской областей с прерванными хозяйственными коммуникациями, разбитой инфраструктурой и непризнанным никем (за исключением Южной Осетии) официальным статусом. Будущее у республик туманное и в среднесрочной перспективе радужная картинка не прорисовывается. По факту же мы имеем приднестровизацию конфликта с ползучей российской паспортизацией населения.

Киевские страдания

В стратегическом плане война на Донбассе совершенно бесперспективна и для Украины. Киев сознательно отказался от политического урегулирования конфликта, сделав войну бесконечным источником теневого заработка, а также фактором внутренней политики. Для решения текущих политических задач это работает, позволяет население держать в тонусе, а наиболее радикальных пассионариев настраивает на «борьбу с внешним агрессором», отодвигая внутреннюю повестку на второй план.

Но это взгляд на войну с точки зрения временщиков и конъюнктурщиков. В глобальном срезе Киев делает все возможное, чтобы уничтожить даже самую минимальную лояльность населения Донбасса. Гипотетически можно предположить, что люди с оружием вдруг одномоментно покинут ЛДНР и украинские войска беспрепятственно станут на российско-украинской границе. Вне сомнений, над всеми официальными зданиями Донецка и Луганска будут подняты украинские флаги, приезжие активисты раскрасят все мосты и заборы в желто-синий двуколор, будут снесены все памятники Ленину и советским деятелям, детей в школах обязуют ходить в вышиванках, а по центральным проспектам донбасских городов периодически начнут проводить факельные парады последователи Бандеры.

Но помимо всей этой сакральной атрибутной мишуры, Киев получит в довесок еще и предельно нелояльное население и криминально-милитаризованный регион с разрушенной инфраструктурой. В Украине снова возродится зонально-региональное противостояние по линии «запад – восток», которое при любых сравнительно демократичных выборах помножит на ноль все «здобутки майдана».

Иными словами, военное решение донбасского вопроса, только перенесет конфликт в состояние перманентного гражданского противостояния. «Вата» получит массовое электоральное вливание своих сторонников, а для «укропов» образ врага все больше начнет персонифицироваться с центральной властью. В АП этот сценарий также прекрасно видят, потому война и превратилась в бесконечный процесс.

Минские договоренности

Минские договоренности давно уже превратились в словесную казуистику. Сами по себе договоренности, подписанные в разгар сражения за Дебальцево, ни хороши, и не плохи – обычный мирный договор, предполагающий серьезные политические уступки для всех противоборствующих сторон.
И единственная причина, почему Минск-2 не работает – это отсутствие механизма давления международного сообщества на подписантов договоренностей. Коллективный Запад, равно как и Россия могут выражать «озабоченность», «взволнованность», имеют право «высказывать обеспокоенность» и «продолжать анализировать информацию», а также «призывать неукоснительно соблюдать дух и букву» Минских соглашений. Но никаких механизмов влияния на подписантов у внешних гарантов нет, а потому и договор соблюдается понарошку.

Хотя именно Минские соглашения наиболее характерно отвечают на такие вопросы, почему в Киеве второй раз образовался майдан, почему для одной части населения он стал сакральным явлением, а другая часть общества его категорически не поддержала. Вопросы языка, культурной идентификации, местного самоуправления – это все отображено косвенно или прямо в Минских соглашениях и это все требует внутриукраинского переосмысления и последующего соглашения.
Другое дело, что народы и общества все разные. Одним для заключения обновленного общественного договора достаточно аргументации сторон, экспертной среды и внутреннего волеизъявления своих сограждан. Другие к таким же выводам приходят через войну и взаимное самоуничтожение. Украинцы оказались чуть ближе к суданцам и ланкийцам, чем к швейцарцам и бельгийцам. А потому и следующие три года вполне вероятно, что война на Донбассе не закончится.